Еще через минуту из под шерстяного платка вылезла стриженая рыжая башка и сморщенное печёным яблочком лицо. Лицо улыбалось. Передних зубов у лица не было.
- Надидэ завуть...Завуть я Надидэ. Я булгарский перебесчик... (это я пытаюсь передать жутчайший акцентище)
- Добро пожаловать, Надидэ, - свекровь сунула гостье в руки чашку с горячим отваром липы и замерла истуканом.
Не. Я свекровь понимаю. Она НАШЛА новость! То есть этим наш квартал мог жить целую неделю, а то и две. А у нас не так часто что-нибудь происходит, поэтому любое, а тем паче ТАКОЕ интересное... Ууух! Свекровь ждала, я листала журнал, Надидэ хлебала отвар.
- Сахару мало, - покачала башкой Надидэ и полезла в сахарницу.
Я посчитала - девять кусочков сахара на чашку... Мда... За девять кусочков она была обязана стать не просто новостью, а событием.
- Я тут работа мама Феридун. Смотреть старый бапка. - Она ослепительнейше щерилась, даже я не сдержала улыбки. - Феридун искать дом для бапка, я жду, да.
- Ой! - Свекровушка всплеснула руками. Отобрала у болезной чашку и метнулась наливать новую порцию. - Так ты за тёткой Султан приглядывать будешь. Ой. Как славно то! А то бедная-несчастная помирает.
Тут же на меня и на Надидэ свалилось невероятное количество фактов. Оказывается старуха Султан уже пять лет парализована (вах вах вах), старшая невестка за ней не следит толком (вах вах вах), кормит плохо, почти не моет и СОВСЕМ не даёт смотреть телевизор (вах вах вах), и вот... младший сын бедняжки Султан - кондитер Феридун решил матушку у брата забрать, поселить её в отдельном домушке (на нашей же мааалее) и нанять сиделку... Ну, не сиделку, а какую-нить некапризную бабёшку, чтоб старуху подмывала и не забывала носить хлеб да суп по утрам...
- Так ты сиделка? - Свекровь пристально уставилась на Надидэ, - Откуда, говоришь, сама?
- Булгарский беженица, - повторила Надидэ и снова зацапала мою сигарету.
Ага... Сообразила я. Болгарские иммигранты - отдельная статья. Турецкие поселения в Болгарии частенько снимаются с места целиком и валят на историческую родину. Их в Болгарии, вишь ли, притесняют. (полагаю, что так оно и есть, но не о том речь). Вот они и прибывают в Истанбул - такие бееееедные, немееестные, несчаааастные... Живо находят знакомых, пристраиваются на работу, организуют бизнес... или не организуют, перебиваясь поденщиной... Но ребята весьма ушлые – эти болгарские турки.
Особливо хороши и ловки две предыдущие волны иммиграции: те, что уже успели осесть, обрасти барахлом, приобрести статус. А то, что "бежит" из Болгарии сейчас - большей частью нищета, крестьяне, никчёмные бедолаги. Наша Надидэ как раз представляла собой затюканную болгарскую турчаночку, что свалила из какой-то деревушки под Варной и перешла границу в возрасте сорока?, пятидесяти?, шестидесяти? годков... Ну, и что её могло ждать на чужбине? Оно, может, Турция и для турков, но не для таких, как Надидэ.
- А что ж ты вся такая больная-то, бедняжка? - заохала свекровь, глядя, как восьмой кубик рафинада падает в чашку.
- Работа - йок, дом -йок, кушать - йок... Плёхо.
Понимаете? Она перешла границу - отчаянная Надидэ - и добралась на перекладных до Истанбула. Она дотопала до района воров и шлюх - Лалели, где "добрый" хозяин грязной едальни поставил её мыть посуду за гроши. Полагаю, что хозяин её периодически пользовал не только в качестве посудомойки (там такое, увы, случается, а в отсутствие доступной женской плоти, Надидэ могла вполне подойти для такого рода несложных функций). Потом хозяин (видимо что-то пошло не так) Надидэ выгнал в январскую слякоть... Взял и выгнал. Может, нашел посудомойку помоложе, а может Надидэ спёрла жрачки долларов на пять, оскорбив доброго бея-господина.
Очутилась наша беззубая прелесть на улице, точно по сценарию лучших индийских мелодрам. Болталась она по улицам неделю, ночуя непонятно где и тратя последние грошики на дешёвые бублики-симиты, чтобы не сдохнуть с голоду. Естественно, Надидэ умудрилась простудиться насмерть и сбить ноги до вонючих язв. Я, между прочим, ничуть не преувеличиваю. Именно так, вот так банально, страшно, некрасиво оно и происходило. Потом у Надидэ грошики закончились, и она притулилась у кладбищенской оградки, чтобы поспать, или того-с. Какая собственно разница? Тут-то её и обнаружил Феридун. Он спешил на утреннюю (пять утра) смену в кондитерскую и чуть не споткнулся о тряпичный, хрипящий куль. А спонтанная жалость туркам, если помните, свойственна.
Феридун порасспрашивал Надидэ, поохал, взял бедняжку за шкирку и пригнал в нашу маалее, пообещав угол, кусок хлеба и чашку чая, но не больше... Неа! Не подумайте, что он такой весь из себя герой, Феридун - бескорыстный красавец.
Во-первых, Феридуну совсем не хотелось платить сиделке копеечку, а тут можно было и рыбку съесть и хвостиком не подавиться, а во-вторых. Ага - извечное отсутствие доступной женской плоти.
Феридун наш был/есть парнишка хоть и молодой (лет двадцать пять ему), но сильно страшный (предполагаю последствия какого-то детского заболевания. Личико у него узенькое, всё в пятнах, череп мятый, ушки торчат, плечики кривенькие и ручонки разновеликие... Да и с мозгами дела обстоят не ахти, олигофрении нет, конечно, но очень рядом... очень. Неважнецкий жених, короче, наш Феридун, а тут ему такой подарочек на халяву достался.
Короче, так сложилось, что и Феридун и Надидэ за счёт друг друга решали какие-то свои беды.
- Ой, ой, ой, - причитала свекровь, а я прикидывала в уме, что пачка это последняя, а Кента в нашем районе днём с огнём не сыскать, и придётся травиться местным Мальборо. Надидэ всё жалилась, ковырялась в сахарнице, свекровушка охала и сокрушалась... Я с любопытством слушала.
Феридун стукнулся к нам через минут десять, потоптался в дверях, забрал свое приобретение и всё. Они начали вместе жить. Ну да. Во всех смыслах.
Старуха Султан померла через месяц (повезло Надидэ, если честно), но Надидэ никуда не делась, а всё сидела в домушке с тремя ступеньками, стирала Феридуну рубашки, готовила немудрёную еду и расхаживала по кварталу в красных смешных шальварах.
Маалее молчала... Присматривалась. Принюхивалась. И однажды взорвалась возмущением. Потому как терпение - хорошо, но НАМУС - важнее. Святое – намус, если уж откровенно.
Теперь, что есть НАМУС? (ударение на последний слог) Намус, блин, это намус... Порядочность? Скромность? Благочестие? Добродетель? Нравственность? Намус это, товарищи - не хухры-мухры! Это есть совокупность вышеперечисленного, помноженная на многовековую мудрость шариата.
Знаете, как тут говорят про девушек/женщин, обладающих намусом в должной степени? "Она знает, как сесть и как встать"... И в этой, казалось бы, обычной фразе заложено столько настоящего, правильного, нами, увы, почти утерянного. Намус... Намус - тихая гордость честного человека, спокойная уверенность, надёжность, чистота действий и помыслов. Это то, что не подменить ни сундуками с приданым, ни гарвардским дипломом, ни степенями и регалиями.
Так вот ужасная Надидэ покусилась на квартальный намус. Если бы она лаялась с соседками, не мыла (ужас) крыльцо, подвергалась избиением со стороны Феридуна (брррр), всё прошло бы на "ура". Но квартальный намус - общественное достояние и трогать его нельзя.
На Надидэ был совершён групповой наезд. Делегация домохозяек во главе с Айше тейзе посетила "поганый" дом, и Надидэ предъявили ультиматум: либо валишь отсюда, либо замуж!
Тэээкс. Валить Надидэ не хотела, да и некуда ей было валить. С "замужем" дела обстояли совсем хреново. Феридун не желал законного браку. Никак. Его, между прочим, борьба за намус не касалась, потому как он был "свой" и "мужик". А наша пословица про сучку и кобелька, она и в Турции действует. Надидэ опять оказалась в заднице.
И она обратилась к кому? Правильно... К моей дражайшей свекровушке... Та яростно взялась за благое дело. Окучивала Феридуна она неделю, поминала покойного батюшку, недавно преставившуюся матушку, аппелировала к великодушию, в результате чего прибыл-таки молла, и намус был восстановлен. Надидэ получила статус. Маалле удовлетворенно и сыто успокоилась.
Но это что? Еще через полгода, Надидэ освоилась со статусом и потребовала настоящей свадьбы! Я ржала дико, представив машинки с ленточками, беззубую Надидэ в шляпке и грустного Феридуна с бутоньеркой из белых роз. Ну и доржалась... Было у Нанидэ и платье, и бутоньерка, и шарики. Она добила таки бедолагу Феридуна, и получила желаемое. Маалее смеялась, подтрунивала, ужасалась нарочито. Ехидничали и фыркали все, без исключения. Но и на свадьбу пришли все, как один, и отдарились тоже все, кто чем мог. Надидэ стала "своей".
Я на свадьбу не полетела, хотя меня звали. Но звонила ей. Поздравляла. Желала долгих лет, покоя и счастия. Передавала многочисленные приветы неизвестным мне людям, что подкосило мой бюджет и поправило бюджет МТС. Вот, вроде бы, кто мне Надидэ, а тем паче её мамы, папы, сёстры, кузины и прочее? Но так положено законами маалее, и нарушать их нельзя! А я, как ни крути, тоже часть маалее.
